Книга Дж.Миллера "The Mating Mind" (2001)

[macroevolution]

Хорошая, годная книга (вот pdf). Рекомендую. Основная идея приблизительно такая:
"Мы можем влюбиться в человека за его доброту, ум, щедрость, творческие таланты, остроумие, красноречие... И при этом удивляемся, как все эти свойства могли развиться в ходе эволюции. Половой отбор, двоечники!!!"

Будучи в отпуске, я перевел на русский (не очень качественно, ну да ладно) одну маленькую главку из этой книги. Она меня заинтересовала как еще один неплохой экземпляр для коллекции эволюционных идей, так или иначе объясняющих происхождение всяких суеверий.

О других идеях из этой коллекции рассказано тут:
Религия: полезная адаптация, побочный продукт эволюции или «вирус мозга»?  (это моя заметка полуторалетней давности, до глубины души возмутившая членов общества "Шестодневъ"), а главка из Миллера в не очень хорошем переводе вот: "Идеологическое творчество" против достоверного знания.

Comments

Это отзыв на книгу Миллера лингвиста Светланы Бурлак.

[macroevolution.livejournal.com]

Миллер, конечно, блистательный ритор – он так строит свой текст, что читатель невольно следует за его логикой и верит ему безоговорочно. Но если чуть-чуть вдуматься, то все оказывается далеко не так очевидно. Во-первых, несколько настораживает главная идея: если есть что-то, что трудно объяснить, значит, это результат полового отбора. То есть просто такая случайность, странные причуды дам. С помощью такого инструмента объяснения объяснить можно что угодно, поскольку дамы вообще бывают экстравагантны и непредсказуемы, а о вкусах не спорят. Я, честно говоря, такие объяснения не люблю – если слишком легко объяснить все, что угодно, то тем труднее доказать, что именно это имело место на самом деле.

Еще одна странная идея состоит в том, что никакого альтруизма в природе нет и быть не может по определению, а значит, надо искать для любого исследуемого феномена немедленную выгоду для отдельно взятой особи. Рассуждение, достойное ковбоя из вестерна: если перестрелять всех индейцев вокруг (а лучше и всех белых тоже), то можно увеличить площадь угодий и сильно выиграть по сравнению с тем, кто, наоборот, будет на свою землю пускать кого попало. И главное, доказать себе самому, что это все хорошо, правильно и законно. Потому что есть такой закон природы – выживание наиболее приспособленных.

Но на самом деле такого примитивного эгоизма в природе нет. Если, например, соматическая клетка вдруг решит, что она не будет умирать, а будет размножаться бесконечно, ибо чем она хуже половых клеток, что будет? Будет рак, организм погибнет, и в итоге не размножится никто. Волку – с точки зрения примитивного эгоизма – было бы выгодно стать суперволком, который быстрее, хитрее, сильнее любой потенциальной жертвы. Почему же он им до сих пор не стал? Времени эволюционного не хватило? Нет, не потому, а потому что такой суперволк быстренько переловил бы всю дичь в округе, подорвал бы свою кормовую базу, разрушил экосистему и сам бы погиб под ее обломками. Если олень-самец поубивает всех остальных самцов-оленей или повыгоняет их за пределы досягаемости самок (что кажется страшно выгодным с точки зрения примитивного эгоизма – он столько генов своих сможет передать потомкам!), то уже его внукам-правнукам придется расхлёбывать все «прелести» близкородственного скрещивания.
По-моему, такого рода взгляды на «выживание наиболее приспособленных» – результат несколько упрощенного понимания идеи «эгоистичного гена». Сторонники этой идеи нередко забывают о том, что даже самый эгоистичный ген реплицируется не в одиночку, а в компании других генов – своих соседей по геному. И эти соседи могут способствовать репликации «эгоистичного гена», а могут и препятствовать ей. Если «эгоистичный ген» принадлежит виду, практикующему половое размножение, то в следующем цикле репродукции соседи будут другими. В таких обстоятельствах наиболее выгодная для «эгоистичного гена» стратегия – правильно выбирать соседей (чтобы они не мешали ему реплицироваться, а, наоборот, помогали). А это значит, что он должен либо сам диктовать организму выбор оптимального полового партнера (то есть, такого, чьи гены как минимум не помешают «эгоистичному гену» успешно реплицироваться), либо пристроиться к другому гену (или комплексу генов), который умеет подавать организму нужные «эгоистичному гену» команды. Но для того, чтобы можно было правильно выбрать полового партнера, необходимо не только уметь осуществлять выбор, нужно еще, чтобы вокруг циркулировало достаточное количество особей с похожими геномами, из которых можно было бы выбирать. А значит, эти особи должны, во-первых, жить достаточно близко друг от друга (или, по крайней мере, уметь собираться для размножения в нужное время в нужном месте), а во-вторых, при этом не очень мешать друг другу жить. Таким образом эгоистические интересы «эгоистичного гена» требуют поддержания устойчивого существования как минимум одной полноценной популяции. И следовательно, все механизмы, которые будут поддерживать устойчивое воспроизводство этой популяции, создавая «эгоистичному гену» нужные условия для оптимальной репликации, будут поддерживаться отбором.