Хорошие новости: скоро напечатают "Слепого часовщика"

[macroevolution]

ПЕРЕПОСТ. 
Оригинал взят у antongopko в О собаках и лошадях

Ричард Докинз читает "письма ненависти":

Томаса Гексли называли, как известно, "бульдогом Дарвина". Докинза называют "дарвиновским ротвейлером". Меня же один приятель в шутку окрестил так: русская псовая борзая Докинза. Ну что ж, мне это лестно.

И вот на прошлой неделе я закончил долгий, почти двухлетний, труд по переводу третьей книги Докинза - "Слепого часовщика". Перевод уже в редакции и осенью будет напечатан.

Книга эта особенная. Она не отличается ни опьяняющим революционным новаторством "Эгоистичного гена", ни глубоководными погружениями в философские пучины, свойственными "Расширенному фенотипу". В каком-то смысле "Часовщик" им уступает. Он попроще.

Но этот недостаток является оборотной стороной важного достоинства. "Слепой часовщик" - первая по-настоящему научно-популярная книга Докинза. Рассчитанная не просто на широкую, а прежде всего на непрофессиональную аудиторию. В ней автор рассказывает о теории Дарвина и о её колоссальном значении для современной науки "чайникам" - тем, кто имеет об этой теории весьма смутные или попросту ошибочные представления, - умело защищая её как от воинствующих невежд, так и от оригинальничающих учёных.

Написанный в 1986 г., "Слепой часовщик" нисколько морально не устарел. А по моему мнению, стал только более актуальным. И в России сейчас его выход будет, как мне кажется, особенно кстати. Во-первых, хорошей научно-популярной литературы у нас выпускается крайне мало, а во-вторых, дарвинизму в нашей стране особенно не везло. В советское время он преподавался через пень-колоду, поскольку существенно расходился с догмами марксизма-ленинизма. А сегодня с отнюдь не бескорыстными целями дискредитируется в глазах населения вконец распоясавшимися религиозными организациями.

Приведу два отрывка. Один из предисловия:

<<По причинам, не вполне мне ясным, дарвинизм нуждается в защите больше, чем аналогичным образом установленные истины из других областей науки. Многие из нас не имеют никакого представления о квантовой теории или о специальной и общей теориях относительности, но само по себе это же не заставляет нас отрицать эти теории! А дарвинизм, в отличие, к примеру, от «эйнштенизма», как будто бы считается законной добычей для критиков с любым уровнем невежества. Мне кажется, что одну из проблем дарвинизма верно подметил Жак Моно: каждый думает, что понимает его. Эта теория, и в самом деле, замечательно проста: на фоне почти всего, что есть в физике и математике, её даже могут счесть примитивной. Если кратко, то она состоит в том, что неслучайное размножение в сочетании с наследственной изменчивостью приводит к таким последствиям, которые, если времени для их накопления достаточно, оказываются весьма далеко идущими. Но у нас есть все основания считать такую простоту обманчивой. Насколько бы простой эта теория ни казалась, не будем забывать, что впервые до неё додумались только Дарвин и Уоллес в середине девятнадцатого столетия, через 200 лет после «Начал» Ньютона и через 2000 лет после того, как Эратосфен вычислил размер Земли. Каким образом эта простейшая мысль не пришла в голову ни одному из мыслителей такого масштаба, как Ньютон, Галилей, Декарт, Лейбниц, Юм или Аристотель? Почему она была вынуждена дожидаться двух натуралистов викторианской эпохи? Что было не так с философами и математиками, которые упорно отказывались её замечать? И почему столь могущественная идея до сих пор внедряется в общественное сознание с превеликим трудом?

Как будто человеческий мозг был специально устроен таким образом, чтобы неверно понимать дарвинизм и находить его неправдоподобным. Взять хотя бы проблему «случая», зачастую драматизируемую при помощи эпитета «слепой». Подавляющее большинство нападок на дарвинизм исходит со стороны людей, которые с прямо-таки неприличным упорством держатся за ту ошибочную точку зрения, будто в дарвиновской теории речь идёт только о шальной случайности и ни о чём более. А поскольку сложное устройство живых существ – это воплощённая антитеза случайности, то, приравняв дарвинизм к случайности, нетрудно счесть его несостоятельным! Одной из моих задач будет разрушить устойчивый миф, что дарвинизм – это теория «случая». Другая причина, в силу которой мы предрасположены не верить Дарвину, кроется, возможно, в том, что наши мозги созданы для того, чтобы иметь дело с событиями, происходящими в совершенно иных масштабах времени, чем те, что характерны для эволюционных преобразований. Мы хорошо оснащены для восприятия процессов, длящихся секунды, минуты, годы, самое большее десятилетия. Дарвинизм же – это теория о кумулятивных процессах, настолько медленных, что для их завершения требуются тысячи и миллионы десятилетий. По отношению к величинам такого порядка все наши интуитивные представления о том, что возможно, а что нет, могут оказаться неверными. Наш тонко настроенный аппарат скептицизма и личная теория вероятностей при расширении области своего применения дают осечку, поскольку они были отлажены (эволюцией, как это ни иронично), чтобы эффективно функционировать в пределах срока жизни, длящейся несколько десятков лет. Чтобы вырвать воображение из тюрьмы привычных временны́х масштабов, нужно сделать усилие. Усилие, которому я постараюсь оказать содействие.

Третий источник предубеждения наших мозгов против дарвинизма вытекает из того факта, что мы сами – превосходные творцы. Наш мир переполнен шедеврами инженерной мысли и произведениями искусства. Мы твёрдо приучены к тому, что сложное и изящное устройство свидетельствует о заранее обдуманном хитроумном замысле. Это, возможно, наиболее веская причина для свойственной большинству когда-либо живших на свете людей веры в ту или иную форму сверхъестественного божества. Дарвину и Уоллесу потребовался грандиозный рывок воображения, чтобы, вопреки всей интуиции, увидеть и другой способ (гораздо более правдоподобный, стоит лишь понять его), которым сложное устройство может возникать из первозданной простоты. Рывок настолько значительный, что и сегодня многие не решаются его сделать. Главная задача данной книги – помочь читателю совершить этот рывок.>>

А другой из заключения:

<<Мы обсудили все предполагаемые альтернативы дарвиновскому отбору за исключением одной, самой старой. Речь идёт о той теории, будто жизнь была создана (либо же эволюция была направляема) разумным создателем. Опровергать любую конкретную версию этой теории – скажем, ту, которая изложена в книге Бытия (или их там было две?) – это заниматься битьём лежачего. Едва ли не у каждого народа был свой собственный миф о сотворении мира – так, библейский вариант был принят в одном племени ближневосточных пастухов, и у него не больше привилегий, чем у верований другого племени, уже из Западной Африки, считающего, что мир был создан из муравьиных экскрементов. Все эти мифы роднит между собой то, что в их основе лежит осознанное намерение некоего сверхъестественного существа.

На первый взгляд, следует провести чёткую границу между «однократным сотворением» и «направляемой эволюцией». Сегодня все хоть сколько-нибудь искушённые богословы уже отказались от веры в однократное сотворение. Доказательства в пользу того, что какая-никакая эволюция была, стали слишком уж непреодолимыми. Однако многие теологи, называющие себя эволюционистами, - например епископ Бирмингемский, которого мы уже цитировали в главе 2, - пропускают Бога с потайного хода, позволяя ему исполнять роль наблюдателя, следящего за течением эволюции и либо оказывающего влияние на её ключевые моменты (особенно, разумеется, на ключевые моменты эволюции человека), либо вмешивающегося даже в каждодневные события и вносящего тем самым свой вклад в эволюционные преобразования.

У нас нет возможности опровергнуть такие верования, особенно если они предполагают, будто Бог позаботился о том, чтобы его вмешательство выглядело ровно так, как мы представляем себе эволюцию путём естественного отбора. Всё, что мы можем сказать по поводу подобных убеждений, - это то, что, во-первых, они избыточны, а во-вторых, они исходят из существования того явления, которое нам больше всего хотелось бы объяснить. Речь идёт об организованной сложности. Теория эволюции только потому и хороша, что она может объяснить возникновение упорядоченной сложности из первозданной простоты.

Если мы принимаем без доказательств существование божества, способного создать весь сложно устроенный мир – неважно, за одно мгновение или управляя процессом эволюции, - то это божество само по себе уже должно быть необычайно сложным. Креационист – будь то пустомеля-проповедник или образованный епископ – просто-напросто исходит из того, что поразительный разум и необычайная сложность существуют изначально. Но раз мы можем позволить себе роскошь постулировать существование организованной сложности, не предлагая для неё никакого объяснения, то почему бы нам тогда не упростить себе задачу и не принять сразу как данность ту жизнь, что нам известна?!..>>

Между двумя этими выдержками лежит огромный путь - захватывающее дух путешествие по извилистой тропинке, сотканной из любопытных фактов, логически несокрушимых доводов и шокирующих своей смелостью предположений. Прибавьте ко всему этому вездесущий лукавый юмор Докинза и феноменальную лёгкость его стиля, которую я изо всех сил старался воспроизвести, но, разумеется, преуспел лишь отчасти.

Даже человек, знакомый с теорией Дарвина и не сомневающийся в ней, откроет здесь для себя множество незнакомых закоулков и неожиданных граней этой теории. А уж о новичках и говорить нечего. Буду откровенен: я просто не представляю, кем нужно быть, чтобы после прочтения "Слепого часовщика" оставаться креационистом. Такому человеку придётся разве что повторять, как заклинание, избитый афоризм "верую, ибо абсурдно". Других аргументов у него просто не будет!

В книге, как это сейчас обычно принято, приводятся выдержки из рецензий - разумеется, хвалебных. Есть довольно умные. Некоторые, что удивительно, написаны церковниками и радуют своей адекватностью. Вот что, например, пишет обозреватель Church Times:

<<Доктор Докинз исполнен решимости поймать на противоречиях любого богослова, который будет доказывать, или даже просто предполагать, существование Бога, выискивая бреши в неодарвинистской биологии… И это, несомненно, важно, поскольку все, кому приходится защищать религиозную веру в эпоху расцвета науки, должны понимать, насколько убедительным является объяснение природы, способное обходиться без Бога.>>

Всё-таки у них совсем другая религия и другая церковь. Вы можете себе представить подобное высказывание в каком-либо печатном издании РПЦ?

Ну что ещё вам сказать. Почтовая лошадь просвещения устала. Очень. Как собака.

Comments

[Ыкы Ыкы (from livejournal.com)]

вот что Рассел пишет о доктрине адских мук: "Это доктрина, которая посеяла в мире жестокость и принесла для многих поколений человеческого рода жестокие муки".
т.е. речь не о каком-то несоответствии "идеальному представлению о божественном совершенстве", а о вреде, который принесла обществу эта доктрина.
чуть выше по тексту: "И прежде всего, разумеется, известное место о прегрешении против святого духа: "...если же кто скажет на духа святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем" (Мф 12:32). Это место причинило миру неисчислимые страдания, ибо люди всех состояний и положений вбили себе в голову, что они совершили грех против святого духа, который не простится им ни в сем мире, ни в будущем."

все это - критика религии, как социального института. смысл такой критики в том, чтобы показать, что вера в бога вредна для общества, а не только безосновательна.

[Павел Полуян (from livejournal.com)]

В данном случае - да. Но, насколько я помню, книгу - там были и другие заходы. Да, и в данном случае есть некая нелепость. Получается, если бы в религии были только позитивные и полезные доктрины, то тогда бы Рассел согласился с религией? Кстати, поясните - как именно доктрина адских муг после смерти принесла жестокие муки человечеству? Ведь обычно считается, что ад - это устрашение толпы, для того, чтобы люди меньше грешили. Ясно, что тут у Рассела какой-то иной мотив (наверное, сам в детстве адом был напуган - сейчас выдает свои "мучения" за общечеловеческие).

[Ыкы Ыкы (from livejournal.com)]

"как именно доктрина адских муг после смерти принесла жестокие муки человечеству?"
этот вопрос следовало бы задать Расселу.
но вот, например, что он пишет в книге "Религия и наука":
"Спасение других людей от ада считалось мотивом, который оправдывал любые преследования, ведь еретик, вводя других людей в заблуждение, мог навлечь на них проклятие; и никакие пытки не считались чрезмерными, если их применяли для предупреждения столь ужасного результата. Ибо когда-то все христиане, за исключением незначительного меньшинства, верили, что ересь несовместима со спасением."
там же:
"Религия вредна не столько тем, что сама вызывает жестокость, - она санкционирует ее с помощью "возвышенной" этики и освящает своим авторитетом обычаи, пришедшие из глубины невежественных и варварских эпох."

иными словами - поскольку нет ничего страшнее вечных адских мук, любая жестокость для их предотвращения приемлема.

[wormball.livejournal.com]

Уже чувствую, как поциент будет уличать вас в признании реальности аццких мук.

[poluyan.livejournal.com]

Явная натяжка. Причем абсурдная. Чисто логически Рассел должен был бы отделить действия "вводящие во грех" и воздаяния за грех на том свете. Ясно, что адские муки как воздаяния за грех - отдаленные последствия. И искоренение ереси - это борьба с грехом и с носителями искушений, вводящими во грех. Грех - это само по себе зло. Чисто юридически: нелепо судить пособника преступления (скажем, убийства) за то, что он стал виновником высшей меры наказания, которую присудили убийце. Пособник убийства получает наказание не за это, а за свое соучастие в преступлении. Так что плохой из Рассела юрист, он здесь грешит против логики. Кто же ввел его в искушение? Да, это же его предвзятая позиция: осудить христианство во что бы то ни стало. Вот и придумывает обвинения, когда каждое лыко в строку. надо же изобрести такую казуистику...

[wormball.livejournal.com]

Вы, сударь, мастер схоластики. Блаженный августин с фомой аквинским нервно курят в сторонке. (Я надеюсь, этот скромный комплимент зачтётся мне в счёт искупления того потока оскорблений, который я посмел на вас излить.)

Можно было бы на вас плюнуть и оставить наедине с вашей точкой зрения, так ведь это потом будут читать дети с неокрепшей психикой.

> Ясно, что адские муки как воздаяния за грех - отдаленные последствия. И искоренение ереси - это борьба с грехом и с носителями искушений, вводящими во грех. Грех - это само по себе зло.

О, какая непредвзятая позиция! Грех-то зло, значит, инквизиция-то была права! Как жалко, что сейчас этих подлых дарвинистов на кострах не вешают - сколько невинных людей они уже обрекли на вечные муки.

[Ыкы Ыкы (from livejournal.com)]

вы сами написали, что "ад - это устрашение". страх - это эмоциональный процесс. будет ли устрашенный человек вести себя рассудительно и адекватно? будет ли суд, вершимый таким человеком справедлив, а наказание - соразмерно содеянному? ведь судьи светских судов, которым инквизиция передавала еретиков после своего расследования так же боялись быть введенными в искушение с соответствующими последствиями.
об адекватности устрашенных возможным вовлечением в грех обывателей, вершащих самосуд (не обязательно физическую расправу, более обыкновенны менее криминальные способы - травля, остракизм и т.п.) я уж умолчу.

именно о вреде устрашения пишет Рассел. и из его фразы "Спасение других людей от ада считалось мотивом, который оправдывал любые преследования" не следует, что спасение от ада - единственный мотив.
мотивов, детермирирующих какую-либо цель может быть несколько. одним из них может являтся, например, страх наказания. чем и пользуется церковь, например:
"И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне."
(Мт.10:28)

"Чисто юридически: нелепо судить пособника преступления (скажем, убийства) за то, что он стал виновником высшей меры наказания, которую присудили убийце."
юридически - да. но де-факто, в народе, скажем так, именно за это часто и судят, воспринимая возмездие как прямое следствие какого-либо (преступного) действия.

[Павел Полуян (from livejournal.com)]

Устрашение - нормальный воспитательный мотив. Он работает. А Рассел наводит тень на плетень, Вы вслушайтесь: "Спасение других людей от ада считалось мотивом, который оправдывал любые преследования". Кем считалось? Действительно ли считалось? Перед кем оправдываться-то надо? Рассел здесь действует на поле идеологических перепирательств, ему захотелось сравняться в казуистических умениях с богословами. Это понятно.

[Ыкы Ыкы (from livejournal.com)]

устрашение - плохой воспитательный метод. и работает он плохо. известно, что во время публичных казней, в толпе зрителей совершались кражи. так же известно, что страх часто является причиной агрессии. т.е. на одних устрашение попросту не действует, других приводит в аффективное состояние, с соответствующими последствиями. и устрашение не приводит к исчезновению опасных и преступных мотивов. они находят другой выход, туда, где менее страшно. например, подчиненный боится сказать что-либо на хамство начальника, и "отыгрывается" на домашних/соседях/коллегах.

касательно "идеологических препирательств". вот что пишет Трасмиера, испанский инквизитор:
"Обе эти добродетели – милосердие и справедливость – неразрывно соединены в Боге, хотя мы по несовершенству своему противопоставляем их, говоря, что божественный промысел лишь полезен в первом и наиболее величествен во втором. Истинным проявлением божественного милосердия, без сомнения, является спасение души, и разве можно усомниться в том, что суровое правосудие трибунала инквизиции – это поистине предписанное милосердием исцеление во благо грешника?
Так же, как варварством было бы приписывать жестокость хирургу, который прижигает огнем заразную язву на теле пациента, так же полнейшим невежеством было бы полагать, что кажущиеся суровыми законы предназначены для чего-то отличного от намерений, управляющих хирургом или отцом при наказании своих детей. Спаситель учит: «Кто не пользуется розгами, тот не любит ребенка», – и в другом месте: «Бог строг с теми, кого любит."

т.е. жестокость для спасения. Рассел, собственно, об этом и пишет: "Религия вредна не столько тем, что сама вызывает жестокость, - она санкционирует ее с помощью "возвышенной" этики".
а вот в библии - прямая проповедь жестокости именно, подчеркну, для спасения от мук ада:
"Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный;
и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную." (Мт.18:8-9)

[Павел Полуян (from livejournal.com)]

Ну, такой пинг-понг можно продолжать бесконечно (что и называется схоластикой). Я уж останусь при своем мнении, что устрашение работает (в этом весь смысл системы наказаний за преступления). Сомневаться в этом - на мой взгляд - смешно. А спорить на эту тему - глупо. Цитирование инквизиторов можно уравновесить цитированием Ленина на тему пролетарской морали, которая оправдывает все, что полезно революции... Поймите, любая идеология - это словесное оправдание практики. Понятно, что идеология может быть в религиозной форме. Инквизиция меньше всего была озабочена адскими муками, её привлекали богатства всяческих тамплиеров и пр, а также сиюминутная выгода от ликвидации того или иного противника. То, что Вы об этом забываете - простительно, а вот казуистика Рассела - нелепа. То же мне - "не христианин".

[Ыкы Ыкы (from livejournal.com)]

"Цитирование инквизиторов можно уравновесить цитированием Ленина" - это вряд ли. потому как речь у Рассела именно об идеологии церкви и, в частности, инквизиции. приведенная мною цитата демонстрирует эту идеологию. кстати, Рассел и Ленина с большевиками критиковал за "религиозность", после своего визита в 1920-ом году в Россию: "Я приехал в Россию коммунистом, но общение с теми, у кого нет сомнений, тысячекратно усилило мои собственные сомнения — не в самом коммунизме, но в разумности столь безрассудной приверженности символу веры, что ради него люди готовы множить без конца невзгоды, страдания, нищету."
"любая идеология - это словесное оправдание практики" - кто ж спорит? "Религия вредна не столько тем, что сама вызывает жестокость, - она санкционирует ее с помощью "возвышенной" этики". Рассел и пишет об оправдании жестокости, но причиной жестокости может быть не только корысть или жажда власти, но и религиозные представления и страхи ими вызванные. впрочем я не настаиваю (да и зачем?:)).
счастливо вам оставаться при своей ве... ээ ... при своем мнении :)

[Павел Полуян (from livejournal.com)]

И Вам не хворать.