macroevolution (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
macroevolution) wrote2013-12-12 08:14 pm
macroevolution) wrote2013-12-12 08:14 pm
Не баламутить грязь и сохранять превосходство
Должна ли наука быть полностью открыта и доступна всем желающим или лучше все-таки сохранять некие барьеры, например, изъясняясь нарочито сложным языком, понятным лишь немногим избранным специалистам? Сейчас в мире явно побеждает первая точка зрения, но и у второй сохранилось много сторонников.
"Надо сказать, что сам Коперник очень не хотел делать свою книгу широко доступной... В чем причина такого упрямства? Сам Коперник поясняет его в посвящении Павлу III, ссылкой на апокрифическое письмо пифагорейца Лисида Тарентского Гиппарху. Лисид подозревает Гиппарха, что тот хочет раскрыть секреты пифагорейского учения, и указывает на то, что у Пифагора были веские причины для скрытности. Чистая вода разума, попадая в грязный колодец людских суеверий, не способна его очистить, но лишь баламутит грязь. " (Дмитрий Баюк. Лето 1539 года: Лютер и Коперник)
Ужасно снобское утверждение, конечно, и противное моей демократической натуре, но как красиво сформулировано!
Но Александр Македонский, по-моему, был честнее в письме своему учителю Аристотелю (по поводу публикации последним каких-то своих трудов):
«Александр Аристотелю желает благополучия!
Ты поступил неправильно, разгласив учения, предназначенные для чисто устного изложения. Чем же еще мы будем отличаться от остальных людей, если те же учения, на которых мы были воспитаны, станут общим достоянием? Я хотел бы иметь превосходство над другими не так могуществом, как знанием о высших предметах. Будь здоров».
"Надо сказать, что сам Коперник очень не хотел делать свою книгу широко доступной... В чем причина такого упрямства? Сам Коперник поясняет его в посвящении Павлу III, ссылкой на апокрифическое письмо пифагорейца Лисида Тарентского Гиппарху. Лисид подозревает Гиппарха, что тот хочет раскрыть секреты пифагорейского учения, и указывает на то, что у Пифагора были веские причины для скрытности. Чистая вода разума, попадая в грязный колодец людских суеверий, не способна его очистить, но лишь баламутит грязь. " (Дмитрий Баюк. Лето 1539 года: Лютер и Коперник)
Ужасно снобское утверждение, конечно, и противное моей демократической натуре, но как красиво сформулировано!
Но Александр Македонский, по-моему, был честнее в письме своему учителю Аристотелю (по поводу публикации последним каких-то своих трудов):
«Александр Аристотелю желает благополучия!
Ты поступил неправильно, разгласив учения, предназначенные для чисто устного изложения. Чем же еще мы будем отличаться от остальных людей, если те же учения, на которых мы были воспитаны, станут общим достоянием? Я хотел бы иметь превосходство над другими не так могуществом, как знанием о высших предметах. Будь здоров».
no subject
После успешного возвращения из первого в истории космического полета Гагарина принимает в Кремле Хрущев. После того, как все протокольные слова сказаны, Никита Сергеевич довольно бесцеремонно выпроваживает за дверь всех, кроме самого космонавта. Плотно закрывает двери и поворачивается к нему:
- Юра, скажи мне... но только честно, как коммунист коммунисту - ты... Его видел?
- Кого "его"?
- Ну... бога?
Гагарин смотрит ему в глаза и понимает, что если он сейчас скажет "не видел", то ни в чем не убедит вождя, но навсегда лишится его доверия.
- Видел, Никита Сергеевич.
- Так я и знал, б...! - хлопает ладонью по столу Хрущев. - Ладно, Юра, ты понимаешь - никому ни слова!..
Сразу после этого Гагарин отправляется в мировое турне, его наперебой приглашают все мировые лидеры и в какой-то момент он оказывается в Ватикане, на аудиенции у Иоанна XXIII. Когда официальная программа приема заканчивается, понтифик деликатно просит космонавта немного задержаться. Когда они остаются одни, папа смущенно спрашивает:
- Синьор Гагарин, я должен задать вам один вопрос... вы вправе на него не отвечать, но если все-таки ответите, я умоляю вас сказать правду. Скажите, там ведь никого нет? Небеса пусты?
- Я никого не видел, - честно отвечает первый космонавт.
- Так я и знал... - помертвевшим голосом произносит понтифик. - Но... я вас очень прошу: не говорите никому об этом...
no subject
no subject