macroevolution (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
macroevolution) wrote2017-01-04 11:57 am
macroevolution) wrote2017-01-04 11:57 am
Окситоцин, любовь и война
Нейропептид окситоцин играет важную роль в регуляции социального и полового поведения животных. Для разных видов млекопитающих (от крыс до людей) показана способность окситоцина стимулировать аффилиативное (дружеское), половое и родительское поведение, подавлять страх, повышать доверчивость и восприимчивость к положительным социальным стимулам. Кроме того, окситоцин стимулирует у людей «оборонительную» агрессию против чужаков в контексте межгрупповой конкуренции. Германские приматологи, изучающие диких шимпанзе в национальном парке Таи (Кот-д’Ивуар), показали, что межгрупповые конфликты у шимпанзе сопряжены с повышением уровня окситоцина в моче. При коллективной охоте на мелких обезьян окситоцин у шимпанзе тоже повышается, но не так сильно. Новые данные позволяют предположить, что окситоцин является у шимпанзе не «гормоном любви и дружбы», а «гормоном любви, дружбы и войны».
Читать полностью
Для тех, кто прочел статью по ссылке, добавлю небольшой комментарий от себя. Неформальный, ненаучный, некорректный, чистые домыслы и грубое биологизаторство, ага.
Это очень важная работа, благодаря которой в общих чертах складывается весь окситоциновый пазл. Окситоцинэргическая система у млекопитающих с давних пор служила для регуляции репродктивного и родительского поведения. У социальных видов и у тех, кто формирует устойчивые брачные пары, эта система кооптируется для обслуживания аффилиативных (дружеских) отношений и привязанностей, а также для координации групповых действий (как, например, при коллективной охоте на мелких обезьян, которую практикуют шимпанзе). У видов, для которых характерны регулярные кровопролитные межгрупповые конфликты (как у шимпанзе и людей), эта система может быть привлечена еще и для обслуживания парохиальности и парохиального альтруизма. "Гормон любви и дружбы" становится "Гормоном любви, дружбы, координации групповых действий и войны" (не цепляйтесь к такому употреблению термина "гормон", я использую здесь это слово в расширенном смысле, поэтому в кавычках).
Развитая окситоцинэргическая система регуляции социального поведения - удобнейшая преадаптация для создания системы, регулирующей военное поведение. Окситоцин усиливает аффилиацию; чувствительность к положительным социально-значимым стимулам (т..е. к аффилиативным действиям и сигналам сородичей); отсюда - сплоченность, чувство "один за всех и все за одного", боевое братство - замешанное на остром чувстве любви к "своим", к боевым товарищам, к тем кто с нами.
Окситоцин притупляет чувство страха - в случае родительского поведения это полезно, чтобы защищать детеныша. Насколько это полезно в случае войны - пояснять не нужно.
А еще окситоцин повышает доверчивость (показано на людях). Отсюда - повышенная уязвимость к пропаганде, исходящей от "своих", если присутствует социальный контекст "наших бьют". Только очень ленивый лидер не использует эту уязвимость (и проиграет битву).
В обсуждаемой статье описано поведение шимпанзе в ходе инициации боевого рейда (есть также видео). Громкие вопли, беготня, объятия, растущее возбуждение, троганье друг друга за гениталии. Затем начинается рейд - и обезьяны замолкают, сосредотачиваются, идут бесшумно и чутко, держат строй.
Сравните это, например, с типичными средневековыми батальными сценами в голливудовских фильмах (которые, вероятно дают идеализированное, сказочное, но естественное для нас представление об инициации межгрупповой стычки). Сначала страх и сомнения, потом пламенные речи вождей, громкие крики, объятия, чувство боевого братства - и страх отступает, и появляется спокойная решимость... Я, слава богу, никогда не принимал участия в боевых действиях. Но вспомните чувства, которые захватывали участников протестных митингов. Помните, у многих было такое чувство, что кругом столько прекрасных людей. Это, я думаю, был выброс окситоцина, стимулируемый социальным контекстом "мы вместе против них".
Похоже, любовь и война крепко связаны через окситоцинэргическую систему. Эта связь, конечно, ни в коем случае не является неразрывной. Плохо то, что межгрупповая вражда - сильнейший стимул для любви, и поэтому людям будет очень трудно избавиться от вражды.
Читать полностью
Для тех, кто прочел статью по ссылке, добавлю небольшой комментарий от себя. Неформальный, ненаучный, некорректный, чистые домыслы и грубое биологизаторство, ага.
Это очень важная работа, благодаря которой в общих чертах складывается весь окситоциновый пазл. Окситоцинэргическая система у млекопитающих с давних пор служила для регуляции репродктивного и родительского поведения. У социальных видов и у тех, кто формирует устойчивые брачные пары, эта система кооптируется для обслуживания аффилиативных (дружеских) отношений и привязанностей, а также для координации групповых действий (как, например, при коллективной охоте на мелких обезьян, которую практикуют шимпанзе). У видов, для которых характерны регулярные кровопролитные межгрупповые конфликты (как у шимпанзе и людей), эта система может быть привлечена еще и для обслуживания парохиальности и парохиального альтруизма. "Гормон любви и дружбы" становится "Гормоном любви, дружбы, координации групповых действий и войны" (не цепляйтесь к такому употреблению термина "гормон", я использую здесь это слово в расширенном смысле, поэтому в кавычках).
Развитая окситоцинэргическая система регуляции социального поведения - удобнейшая преадаптация для создания системы, регулирующей военное поведение. Окситоцин усиливает аффилиацию; чувствительность к положительным социально-значимым стимулам (т..е. к аффилиативным действиям и сигналам сородичей); отсюда - сплоченность, чувство "один за всех и все за одного", боевое братство - замешанное на остром чувстве любви к "своим", к боевым товарищам, к тем кто с нами.
Окситоцин притупляет чувство страха - в случае родительского поведения это полезно, чтобы защищать детеныша. Насколько это полезно в случае войны - пояснять не нужно.
А еще окситоцин повышает доверчивость (показано на людях). Отсюда - повышенная уязвимость к пропаганде, исходящей от "своих", если присутствует социальный контекст "наших бьют". Только очень ленивый лидер не использует эту уязвимость (и проиграет битву).
В обсуждаемой статье описано поведение шимпанзе в ходе инициации боевого рейда (есть также видео). Громкие вопли, беготня, объятия, растущее возбуждение, троганье друг друга за гениталии. Затем начинается рейд - и обезьяны замолкают, сосредотачиваются, идут бесшумно и чутко, держат строй.
Сравните это, например, с типичными средневековыми батальными сценами в голливудовских фильмах (которые, вероятно дают идеализированное, сказочное, но естественное для нас представление об инициации межгрупповой стычки). Сначала страх и сомнения, потом пламенные речи вождей, громкие крики, объятия, чувство боевого братства - и страх отступает, и появляется спокойная решимость... Я, слава богу, никогда не принимал участия в боевых действиях. Но вспомните чувства, которые захватывали участников протестных митингов. Помните, у многих было такое чувство, что кругом столько прекрасных людей. Это, я думаю, был выброс окситоцина, стимулируемый социальным контекстом "мы вместе против них".
Похоже, любовь и война крепко связаны через окситоцинэргическую систему. Эта связь, конечно, ни в коем случае не является неразрывной. Плохо то, что межгрупповая вражда - сильнейший стимул для любви, и поэтому людям будет очень трудно избавиться от вражды.
no subject
Показательно его заключение:
"Я думаю, популярность гипотезы Боулса среди публики связана не с научными достоинствами — новые утверждения здесь неверны, а верные не новы, а с идеологическим майнстримом современности. Мол, коллективизм – это плохо, он репрессивен, чтобы не воевать, надо быть индивидуалистом, думать не об обществе, а о себе и пр. «дух времени» современного капитализма."
Я со своей стороны тоже подозреваю, что в этой критике слишком много идеологического подтекста (марксистского). Поэтому я воздерживаюсь от прямых споров в данном случае. И предпочитаю следовать научному "майнстриму".
no subject
Во-вторых, это именно что заключение, выводимое из перечисленных ранее фактов, и которое, как и любое другое суждение, можно оспорить. Вопрос в другом: оспариваете ли вы приводимые там ранее факты? Т.е. считаете ли вы, что автор искажает реальность, и на самом деле этих фактов не существует? Или факты действительно реальны, но трактовать их необходимо совершенно иначе, потому что существует значительно более объёмный массив фактов, противоречащий этим трактовкам?
no subject
Факты, приводимые wolf kitses, допускают разные интерпретации, что и наблюдается в научной литературе.
Публикации сильно расходятся в оценках уровня кровопролитности в палеолите. Я привел две ссылки, и там в одном случае дается уровень порядка 15% смертей в конфликтах с конспецификами, а в другом - почти на порядок меньше. Возможно, в обоих случаях авторы, вольно или невольно, подгоняли данные к желаемому результату. Во второй статье это особенно заметно на примере неандертальцев из Эль-Сидрон, которые записаны как "ненасильственные смерти", хотя там на костях недвусмсленные следы каннибализма.
Но в любом случае - будь то 15% или 2% - все равно это нехилый уровень кровопролитности.
И wolf kitses в общем-то тоже признает, что кровопролитие имело место. Так что по большому счету я вообще не вижу, каким образом его рассуждения опровергают гипотезу Боулза.
no subject
Во-первых, возражение такое, что уровень смертей от голода, болезней и т.п. намного выше, поэтому и отбор в плане уменьшения или увеличения агрессивности у человека работать особо не будет.
Во-вторых, мне, к сожалению, неизвестны данные по насильственным смертям в разные исторические периоды. У вас они есть? Я сейчас на полном серьёзе спрашиваю. Было бы интересно сравнить данные по, скажем, классической античности, раннему средневековью и т.п. с этими 15%. Потому что если где-нибудь в античности будет 20% - тогда да, эти 5% - наверное, просто ошибка метода, и уровень кровопролития особо не менялся, мы какими злобными были, такими и остались. А если, скажем, 50% - так значит насильственная смертность в палеолите действительно была ни о чём, это мы благодаря цивилизации так озлобились.
no subject
"уровень смертей от голода, болезней и т.п. намного выше, поэтому и отбор в плане уменьшения или увеличения агрессивности у человека работать особо не будет."
Дело не (только) в агрессивности, а вообще - в умении побеждать в конкуренции, расширяя свою территорию и обеспечивая себе (своей группе) доступ к ресурсам. Не обязательно убивать врагов насмерть - достаточно просто набить им рожи, запугать или любым другим способом прогнать с лучших земель, где много добычи, и загнать в болото, где они сдохнут от голода и болезней. А сплоченность, парохиальный альтруизм, верность своим - очень даже способствуют шансам на победу в таких противостояниях. Для эффективного отбора "на сплоченность" конфликты не обязательно должны сопровождаться массовыми убийствами.
no subject
no subject